Классификация коммутаторов по возможности управления. Теоретические аспекты обеспечения безопасности компьютерных сетей на базе коммутаторов D-Link. Средства управления коммутаторами
БАЗОВАЯ МОДЕЛЬ УПРАВЛЕНИЯ РИСКОМ
Структура риска
Установим количественные показатели для оценки влияния негативных факторов (НФ) и их взаимосвязь, т.е. модель для оценки природного, природно-техногенного и техногенного рисков по частным показателям. Будем рассматривать риск для некоторого объекта как сложное событие, происходящее при совместном наступлении ряда случайных событий (рис.3.38):
1) появления опасного фактора, способного потенциально привести к наступлению риска на некотором объекте, характеризуемого частотой l (t )или вероятностью появления фактора P факт (t );
2) возможность воздействия негативного фактора (НФ) на объект риска, характеризуемая вероятностью P возд (t ) (здесь также учитывается возможность попадания объекта в зону действия НФ опасного явления, для перемещающихся объектов необходимо учитывать временной фактор, в течение которого объект находится в зоне действия НФ, учитывается действие систем безопасности и т.д.);
3) причинения ущерба W в результате наступления риска на объекте.
Рис. 3.38. Структура риска
Размер ущерба зависит от многих факторов: числа объектов, попавших в зону действия негативных факторов опасного явления, возможности формирования в случае их разрушения вторичных негативных факторов для других объектов и людей и др.
Случайные события, перечисленные на рис. 3.38 представляют собой зависимые совместные события, поэтому вероятность реализации рисковой ситуации определяется следующим выражением:
P риск (t ) = P факт (t ) P возд (t ) (3.9.1)
Риск, соответственно, определяется как произведение вероятности наступления рисковой ситуации на ее последствия, т.е. ущерб. Первопричиной ЧС являются имеющиеся на рассматриваемой территории источники опасности, которые будут рассмотрены в последующих главах.
Как уже отмечалось ранее (см. гл.1), факторы риска появляются в результате воздействия среды (социальной, природной, техносферы, экономической и т.д.). Однако, частота (или вероятность) появления негативных факторов риска зависит не только от характеристик внешней среды, формирующей источники опасности для объектов, но и от действий систем управления риском, предупреждающих возникновение данных негативных факторов, либо вовремя их нейтрализующих в случае их появления. Именно этому аспекту и будут посвящены наши рассуждения в рамках данного раздела.
Математическая модель процесса управления риском
Как было отмечено ранее (см. п.п.1.1), в процессе исследования риска рассматриваются в общем виде три основных элемента: среда, формирующая негативные факторы воздействия, объекты риска, а также субъекты управления риском.
Подход к управлению и предупреждению наступления риска в рамках отношений данных элементов позволил разработать совокупность конструктивных методов и модели управления риском. Разработана структурная схема процесса управления (предупреждения) возникновения рисковых ситуаций (рис. 3.39).
Рис. 3.39. Структурная схема процесса управления риском
Система управления риском (СУР), предупреждающая возникновение рисков условно состоит из 2-х подсистем: информационной подсистемы (ИПС) и управляющей подсистемы (УПС). Задачей информационной подсистемы является проведение мониторинга, с целью определения и идентификации негативных факторов (НФ), воздействующих на объекты риска и способные привести к реализации риска. Задачей управляющей подсистемы является проведение профилактических мероприятий, направленных на нейтрализацию выявленных ИПС в ходе мониторинга факторов риска, различных нарушений и пр., с целью предупреждения возникновения риска на объекте риска.
Процесс управления риском представляется последовательным выполнением трех основных этапов.
Этап 1.Формируется случайный пуассоновский поток негативных факторов внешней среды, способных привести к наступлению рисковой ситуации на объекте, с интенсивностью λ (t ). В рамках данного раздела рассматриваются однородные факторы воздействия. Значения интенсивности λ (t ) чаще всего определяется на основе статистических данных.
Этап 2. Информационная подсистема СУР, обладающая определенными средствами и организационно-техническими возможностями, выполняет функции по своевременной идентификации НФ с интенсивностью v 1 (t ). Значения интенсивности v 1 (t ) определяются организационно-техническими возможностями ИПС. Промежутки времени между моментами обнаружения НФ являются величинами случайными. Обнаруженные факторы во времени образуют поток, который весьма близок к пуассоновскому потоку.
Этап 3. Полученные данные информационной подсистемой об определенных и идентифицированных НФ поступают в управляющую подсистему (УПС) системы управления риском, которая в свою очередь формирует действия по их устранению нарушений и нейтрализации НФ. Действия УПС выполняются с интенсивностью v 2 (t ), значения которой зависят от организационно-технических возможностей УПС. Поток проведения данных мероприятий также является пуассоновским.
В работе рассматривается случай, когда время пребывания негативных факторов в области действия УПС весьма ограниченно и соизмеримо со временем, которое необходимо для их идентификации, а также обработки данных и принятия адекватных действий по нейтрализации этих факторов. Поэтому данную систему можно в первом приближении рассматривать как систему с отказами. Т.е. система управления риском проводит так называемое «обслуживание» появляющихся негативных факторов, которые могут привести к реализации риска.
Рассмотрим возможные состояния системы управления риском (СУР). Данные состояния определяются на каждый момент времени состояниями соответствующих подсистем:
S 00 – информационная подсистема (ИПС) системы управления риском и управляющая подсистема (УПС), устраняющая выявленные факторы свободны от обслуживания негативных факторов (никакие мероприятия по мониторингу и профилактике не проводятся);
S 10 – ИПС занята получением информации по об одном факторе, УПС свободна от «обслуживания» и не проводит никаких мероприятий;
S 01 – ИПС свободна и не проводит никаких мероприятий по мониторингу, а УПС занята обработкой информации о выявленном факторе и выработкой действий по нейтрализации данного фактора;
S 11 – обе подсистемы заняты (ИПС проводит мероприятие по мониторингу и получает информацию об одном негативном факторе, УПС проводит мероприятие по нейтрализации другого фактора).
Не нарушая общности рассуждений, будем рассматривать стационарные потоки негативных факторов λ (t ), а также стационарные потоки «обслуживания» v 1 (t ), v 2 (t ).
Используя подход, описанный в п.3.3 главы 3, можно составить систему дифференциальный уравнений, описывающую поведение данной системы, которая в дальнейшем позволит нам найти вероятности нахождения системы в каждом из состояний в любой момент времени. Для этого необходимо описать возможные переходы системы из одного состояния в другое.
Придадим малое приращение Dt (рис.3.40) и найдем вероятность того, что в момент t +Dt система будет находиться в состоянии S 00 .
Рис. 3.40
Состояние S 00 возможно в следующих несовместных случаях:
– в момент времени t ИПС и УПС были свободны (система уже находилась в состоянии S 00), за интервал времени Δt не появился ни один негативный фактор;
– в момент времени t СУР находилась в состоянии S 01 . За время Δt было закончено проведение мероприятия по нейтрализации фактора, и система перешла в состояние S 00).
Состояние S 10 возможно в следующих несовместных случаях:
– в момент времени t СУР находилась в состоянии S 00 , за интервал времени Δt появился негативный фактор, который может привести к наступлению рисковой ситуации, а ИПС соответственно проводит мероприятие по его идентификации;
– в момент времени t СУР находилась в состоянии S 10 , т.е. ИПС проводила мероприятия по идентификации, за время Δt НФ не был идентифицирован ИПС и соответствующие данные не были переданы в УПС;
– в момент времени t СУР находилась в состоянии S 11 , за время Δt УПС провела мероприятия по нейтрализации выявленного НФ.
Состояние S 01 возможно в следующих несовместных случаях:
– СУР в момент времени t находилась в состоянии S 01 , за интервал времени Δt в области действия СУР не проявился ни один новый фактор и не было осуществлено устранение уже выявленного негативного фактора УПС;
– в момент времени t СУР находилась в состоянии S 10 , за время Δt ИПС обнаружила и идентифицировала НФ, а также передала информацию об этом факторе в УПС;
– в момент времени t СУР находилась в состоянии S 11 , за время Δt ИПС обнаружила и идентифицировала новый НФ, а также передала информацию об этом факторе в УПС.
Состояние S 11 возможно в следующих несовместных случаях:
– в момент времени t СУР находилась в состоянии S 01 , за время Δt появился новый НФ, способный привести к реализации рискового случая;
– в момент времени t СУР была в состоянии S 11 , за интервал времени Δt не были окончены мероприятия, проводимые соответственно ИПС и УПС.
Таким образом, на основе данных рассуждений можно построить граф состояний системы управления риском (рис. 3.41)
Рис. 3.41. Граф состояний системы управления риском
Каждое из возможных состояний характеризуется в каждый момент времени соответствующей вероятностью. Общая система дифференциальных уравнений, описывающая вероятности каждого из возможных состояний СУР, представляется в следующем виде:
Р 00 (t) = – Р 00 (t)λ + Р 01 (t)n 2
Р 01 (t) = – Р 01 (t)(λ + n 2) + Р 11 (t)n 1 + Р 10 (t)n 1 (3.9.2)
Р 10 (t) = Р 00 (t)λ – Р 10 (t)n 1 + Р 11 (t)n 2
P 11 (t) = P 01 (t)λ – P 11 (t)(n 1 + n 2)
Данная система уравнений представляет собой математическую модель процесса управления риском.
Применяя теорему о предельных вероятностях (см. п.п.3.6), можем найти предельные вероятности P 00 , P 10 , P 01 , P 11 . Это позволяет сделать следующую запись свойств для вероятностей перехода:
t → ∞, Р (t ) →0, Р (t) =Р = const.Р 11 = Р 00 .
Подставим полученные выражения в нормировочное условие и получаем: Р 00 = 1.
После приведения выражения в скобке к общему знаменателю и приведения подобных слагаемых получаем:
Р 00 = 1. (3.9.4)
Р 00 = . (3.9.5)
Как было отмечено ранее (см. п.п.3.6) данные предельные вероятности (Р 00 , Р 01 , Р 10 , Р 11) показывают относительное время нахождения системы в каждом из состояний. Таким образом, вероятность Р 00 отражает вероятность отсутствия негативных факторов в каждый момент времени.
Тогда вероятность наличия негативных факторов, воздействующих на объект риска, и способных привести к реализации рисковой ситуации, дополняет до единицы вероятность Р 00 (т.к. данные события образуют полную группу событий)
P факт = 1 – Р 00 = 1 – . (3.9.6)
Учитывая выражение (3.9.1) можем определить вероятность реализации рисковой ситуации:
P риск (t ) = P возд (t ). (3.9.7)
Разработанный инструмент позволяет оценить эффективность проведения профилактических мероприятий, прогнозировать результаты деятельности СУР и выработать определенные требования ее деятельности для поддержания требуемого показателя эффективности, т.е. требуемой вероятности наступления рисковой ситуации.
480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников
Петрова Татьяна Анатольевна. Информационные технологии в управлении политическими рисками: Дис. ... канд. полит. наук: 23.00.02 Москва, 2006 150 с. РГБ ОД, 61:06-23/139
Введение
Глава 1 Теоретико-методологические основания анализа политических рисков 18
1.1 Венчурность современной политики 18
1.2 Управление политическими рисками в современных условиях 35
Глава 2 Технологии управления политическими рисками 58
2.1 Методики контроля и управления политическими рисками 58
2.2 Место и роль информационных технологий в управлении политическими рисками 74
2.3 Прогностические возможности информационных технологий управления политическими рисками 100
Заключение 119
Библиография *30
Приложения 14"
Введение к работе
І. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Постепенное становление информационного общества неразрывно связано с разнообразными трансформациями пространства политики и его основных свойств и качеств. Прежде всего, такие изменения обусловлены превращением информации в решающий ресурс организации власти и политического проектирования. Информационное сопровождение различных партийных или государственных целей является не только обязательным условием их реализации, но и фактором, способным компенсировать многие издержки предварительных замыслов и трудности продвижения проектов.
В этих условиях в современных государствах все чаще
сталкиваются два обособленных информационных процесса. С одной
стороны, это существовавшие прежде способы информирования
относительно пассивных массовых получателей политических
сведений, с другой стороны, формирующиеся интерактивные информационные потоки, свидетельствующие как о возникновении новых потребностей социальных групп в установлении политических коммуникаций, так и о формировании множественных локальных каналов для организации взаимоотношений в рамках политических институтов. Развитие новых информационно-коммуникативных систем перестраивает поле политики, качественно повышая роль новых технологий в реализации проектов власти.
В то же время адаптация общества к новым приемам формирования
политической конкуренции, взаимоотношений и институтов происходит
не столь гладко, как хотелось бы. Под влиянием технологий,
провоцирующих нарастание информационных потоков в современных
государствах, происходит ослабление роли иерархических структур,
контролирующих или ограничивающих объемы политически значимой
информации. Более того, прогресс компьютеризированных
информационных и коммуникационных технологий и связанные с этим инновации в теории организации управления, нередко обусловливают изменения в путях сбора, хранения, обработки и передачи информации, в способах планирования и организации процесса использования преимуществ возросших объемов доступной информации. Одним словом, объем общественных и технических знаний, необходимых для поддержания работоспособности политической системы в новых условиях требует совершенно новой управленческой и технической инфраструктуры, которая пока не может быть выстроена в полном соответствии с нарастающими вызовами.
Это во многом обусловлено и тем, что акторы по-разному овладевают современными приемами и методиками политической деятельности, обусловленными информационным перестроением сферы власти. Так, например, государство постоянно уступает в этом отношении различным корпоративным агентам, лучше приспосабливающимся к условиям информационного рынка. Значительная часть населения, в свою очередь, оказывается заложником «информационного разрыва» (digital divided), не имея возможностей или просто не умея оформлять свои заявки на власть в соответствующих формах. Более того, отсутствие привычек к новому информационному режиму действия властей, нередко порождает и негативные ментальные реакции, которые осложняют функционирование политической системы. Это еще более фрагментирует гражданское общество и его отношения с государством, снижает способность к объединению и совместной работе, как политического сообщества и, в свою очередь, способствует определенной дестабилизации власти, рассогласованию действий государства и его контрагентов. Как показывает опыт, в таких условиях процесс политических изменений, как правило, отстает от изменений технологических, а новые связи и принципы вступают в конфликт со старыми политическими порядками.
В конечном счете, традиционные для политических систем риски дополняются новыми угрозами незапланированных потерь, опасностями
рассогласования выработанных действий, снижением эффективности принятия политических решений. В результате в поле политики увеличивается общий уровень политических рисков, превращая венчурность в атрибутивную характеристику современной политики.
Особо ярко эти черты проявляются в переходных политических системах, по природе своей наполненных дополнительными рисками и угрозами стабильности власти. И здесь нарастание политической венчурности становится едва ли ни важнейшей характеристикой политического развития.
Однако, изменения, которые несет с собой информационное общество, не только приводят к повышению венчурности политического пространства, но и создают новые возможности для развития технологий повышения эффективности управления политическими рисками. В этом плане сама структура информационных потоков направлена на технологические инновации и их применение в процессе управления рисками. Например, пространственное распределение информационных технологий, формирование информационных сетей, связывающих различные географические пункты и сокращающих пространство и время принятия решений, создают предпосылки к появлению более адекватных новым условиям, технологий управления политическими рисками. Другими словами, прорывы в способах обработки, накопления и передачи информации открывают сегодня новые возможности управления рисками, дополняя те привычные и традиционные аналитические и социальные технологии, которые применялись в системах управления ранее.
В то же время, несмотря на растущий интерес отечественных и зарубежных политологов, а также представителей ряда иных дисциплин к проблематике политических рисков, разработка моделей и подходов применения информационных технологий для управления политическими рисками в практической сфере исследована далеко не лучшим образом. На сегодняшний день, динамика развития информационных технологий в современном обществе явно опережает
возможности теоретической рефлексии относительно их места, роли и функций в процессе управления рисками. Уточнение этих позиций требует - как с политологической, так и междисциплинарных позиций -дальнейших исследовательских усилий, обобщения и теоретической систематизации положений относительно возможностей применения информационных технологий в процессе управления рисками.
Таким образом, определение возможностей информационных технологий в деле управления политическими рисками в современных условиях является весьма актуальной и теоретически мало разработанной проблемой. Усложняющиеся коммуникативные и информационные политические практики настоятельно ставят вопрос о необходимости исследования информационных основ политического риск-менеджмента, более обстоятельного раскрытия венчурного характера современной политики.
Степень разработки проблемы. Следует отметить, что в силу интенсивной разработки проблематики политических рисков - причем на междисциплинарной основе - сама методология изучения этого круга явлений представляется разработанной достаточно полно и основательно. Политические, экономические, социологические и правовые исследования, а равно усилия, предпринимаемые в рамках дисциплин математического цикла, создали хорошую теоретическую базу для описания места и роли информационных технологий в деле управления политическими рисками.
Правда, надо отметить, что результаты гуманитарных и естественно-научных исследований, в силу преувеличения значений собственных методов изучения рисков и ограниченности предметных полей, пока не достигают необходимого теоретического синтеза, на котором было бы более удобно строить исследование информационных технологий. Так гуманитарии, изучающие технологии управления политическими рисками, в своих исследованиях преимущественно исходят из представлений об этом процессе как механизме, опирающемся исключительно на аналитические и социальные приемы
регулирования. Нерепрезентативность технической составляющей рисков хорошо заметна, и при анализе общестрановых, экономических или страховых рисков, где данный аспект не выделяется в относительно самостоятельный предмет политологической науки. Большое количество работ в рамках политической теории, посвященных данной проблематике, отдельно раскрывает различные стороны процесса управления политическими рисками, не сосредотачиваясь, однако, на исследовании собственно информационных технологий в управлении рисками в политическом пространстве современного общества.
В то же время и при такой стилистике исследования уровень разработки теоретико-методологических оснований анализа процесса управления политическими рисками представляется весьма высоким и одновременно вполне достаточным для уточнения собственных позиций. В этом плане следует особо отметить работы Бурдье П., Ганнела Д., Гантта Г. и Шелдрейка Дж., Инглхарта Р., Истона Д., Кейнса Д., Липсета С, Мангейма Дж. и Ричи Р. , Неймана фон Дж. и Моргенштерна О., Хабермаса Ю., Хантингтона С. Шумпетера Е., Бэлла Д., Бэнтли Дж., Блонделя Ж.., Кастельса М., Даля Р., Хаммера М. и Чампи Ж., Ласки X., Лассуэла X., Лефебра X., Линдблюма Ч., Лумана Н., Одегарда П., Трумэна Д., Зиглера X., Соловьева А.И., Яницкого О. Н. 1 .
" Бурдье П. Социальное пространство и генезис классов // Вопросы социологии. М., 1992. T.I. Вып.1.; Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos, 1993; Ганнел Д. Политическая теория: эволюция отрасли // Вестник Московского университета. Сер. 12. Социология и политические науки. 1993. № 1. с. 66-83.; Гантт Г., Шелдрейк Дж. Теория и практика менеджмента - СП-б.: Питер, 2001. - 352 с; Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис, 1997-4; 4; Истон Д. Новая революция в политической науке // Социально-политический журнал. 1993. № 8. с. 115-128; Истон Д. Политическая наука в США: прошлое и настоящее // Современная сравнительная политология, М., 1997; Кейнс Д.М. Общая теория занятости денег. - M.: Гелиос, 1999 .-352 с; Липсет С. Политическая социология // Социология сегодня: проблемы и перспективы. M., 1965. с. 119-149; Мангейм Дж.Б., Рич Р.К. Политология. Методы исследования: Пер. с англ. - M.: Издательство "Весь Мир", 1997. - 544 с; Нейман фон Дж., Моргенштерн О Теория игр и экономическое поведение. Пер. с анг..- Л.: Теория игр, 1970. - 708 с; Соловьев А.И. Взаимоотношения политики с другими сферами общественной жизни // Основы политической науки, в 2-х чУ Под ред В.П.Пугачева, ч. 1, М., 1993; Соловьев А.И. Власть в политическом измерении / Вестник МГУ, сер. 12, политические науки, 1997-6; 7. Тоффлер О. О власти //США: идеология, политика, экономика, 1992-6.; Соловьев А.И. Теория принятия государственных решений M.: Издательство университетский гуманитарный лицей, 2004.- 376 с. Хабермас Ю. Отношения между системой и жизненным миром в условиях позднего капитализма // Thesis. M., 1993. T.I. № 2; Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. // Полис-1994. - № 1.-C.25 -46; ШубкинВ.Н. Страхи как фактор социального поведения: международное исследование // Социологический журнал. 1997, № 3; Шумпетер Е.А. История экономического анализа. - M.: Экономическая школа, 2004. - 1664 с; Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. A Venture in Social Forecasting.- N.Y.: World press, 1973. - 304 p.; Bently A. Process of Government. - N.-Y., 1908; Blondel J. Comparative Government: An Introduction. - Cambridge: 1995. - 245 p.; Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture. Vol. 1: "The rise of the network society". Vol. 1,2,3: "The power of identity". Vol. 3: "End of millennium" -Oxford, and Maiden, Massachussets: Blackwell Publishers, - 1996, 1997, 1998.; Dahl R. A Preface to Democratic Theory -Chicago: 1996.-349 p.; Dahl R. LindblomCh. Politics Economics and Welfare. -N.-Y.:1976- 178p.; Hammer M. Champy J. Reengineering the Corporation: A Manifesto for Business Revolution . - GB.: SDMA, 2004. - 576 p.; Hancock M.D. West Germany: The Politics of Corporatism. - N.-J.: Paritet, 2000. - 349 p.; Laski H. Foundations of Sovereignty and Studies in the Problem of Sovereignty. - L.: Madison, 1921; Lasswel H. On Political Sociology. - Chicago: London: Univ. of Chicago press, - 546 p.; Lasswel Harold Psuchopathology and Politics. - Chicago: Chicago Universiyt Press ; Lefebvre H. The Production of
Большим значением для нашего исследования обладают также труды, посвященные изучению различных типов и разновидностей политических рисков. В данном аспекте следовало бы отметить работы Кеннеди Ч., Канабра В., Холл Э., Уолша К., Обрадовича М., Паркера Г., Когаловского В, Виганда Р.; Перри В., Притчарда Е., Турбана Е., Кинга Д., Чанга X., Филипса С, Уильямса Е, Вайдман Р., а также материалы и разработки аналитических отделов компаний Arthur Andersen , IBM, Digital Security, Oracle. 2
Отдельно стоит подчеркнуть значение и того теоретического направления, в рамках которого политический риск определяется в качестве объективной, самостоятельно существующей формы социальности, занимающей центральное место в политической сфере информационного общества и которая одновременно является прямым результатом развития информационных технологий. Научное обоснование такого подхода, прежде всего, отражено в работах Бэка У. и Гидденса Э. 3
Достижение обобщенного теоретического осмысления места и роли информационных технологий в управлении рисками стало возможно
Space. Oxford: Basil Blackwell, 1991.; Lindblom Ch. Politics and Markets. - N.-Y.: N.-Y. - 197 p.; Luhmann Niklas Globalization Or World Society: How To Conceive Of Modern Society II
International Review of Sociology . -1997, Vol. 7.-Issue If - p67, 13p; Luhmann Niklas The Modernity Of Science.- Aahn: New German Critique Issue 61, 1994 - p9, 16p; Odegard P. Pressure Politics. - Stanford, Calif.: Consulting Psychologists Press, Inc., 2004. - 56 p.; Peters Thomas Thriving on Chaos: Handbook for a Management Revolution. - New York: Knopf, 2005. - 94 p.; Tolman Boring E. G Cognitive maps in rats and men I
}
